Не делить неделимое

Фото: архивное

Что происходит с музеем Борисоглебского монастыря

Елена Серова

3 февраля, 2015 21:41

9 мин

Вырываешься на простор из обступившего трассу изумрудно-зеленого ельника, стоящего по колено в пушистом белом снегу — и открывается восхитительный вид на твердыню Борисоглебского монастыря. Еще и сейчас исполнены грозной силы и величия эти оборонительные сооружения — 14 мощных башен высотой от 25 до 40 метров, соединенных монументальной стеной трехметровой толщины. А за ними высятся великолепные храмы с почти пятисотлетней историей. Эта кирпичная кладка не раз выдерживала штурм и осаду, и даже яростное безбожие советской эпохи не смогло ее поколебать.

– Обитель основали монахи Феодор и Павел в 1363 году по благословению преподобного Сергия Радонежского, который сам выбрал для нее место, — рассказывает главный хранитель монастырского музея Светлана Лапшина. — По преданию, здесь принял постриг будущий герой Куликовской битвы Александр Пересвет.

Сразу припомнился бронзовый памятник монаху-ратнику работы Зураба Церетели, который установили в Борисоглебе в середине нулевых. А гид уже ведет нас дальше, и мы узнаем о богатых пожертвованиях на богоугодные цели дочери великого князя Владимирского Ивана Калиты и ее родственников. В 1440-х годах здесь одно время укрывалась от мстительных завистников семья великого князя Василия Темного. В благодарность за спасение на борисоглебцев пролился дождь щедрот. И с тех пор московские правители здешних монахов всегда жаловали. Во времена великого князя Василия Ивановича на этой земле возвели первые каменные храмы — собор во имя святых благоверных князей Бориса и Глеба (освящен в сентябре 1523 года) и теплая церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы (освящена в октябре 1526). В перестроенном виде они дошли до наших дней. Царь Иван Грозный совершил первое паломничество сюда в 1545 году пятнадцатилетним юношей и потом всю жизнь посылал солидные пожертвования. Многие его сподвижники тут замаливали грехи, окончив свой земной путь иноками.

– Наибольшую славу Борисоглебскому монастырю принес в XVII веке старец Иринарх, к которому в 1612 году приезжали за благословением на освобождение Москвы от иноземных захватчиков вожди народного ополчения Козьма Минин и князь Дмитрий Пожарский, — продолжает Лапшина. — Вон в той келье подвижник-веригоносец совершал свой молитвенный подвиг на протяжении 38 лет.

Мы спускаемся с горки к притулившемуся у крепостной стены крошечному строению: три шага в длину и полтора — в ширину. Даже через шерстяную варежку чувствуется, что камни, которых касалась рука святого — холодные. А ведь отрекшийся от мира аскет по преданию ходил в рубище и в любое время года босиком. Он горячо ратовал за окончание Смуты и сумел внушить уверенность в победе защитникам земли русской.

В последующие десятилетия Борисоглебский монастырь стал одним из крупнейших в России. На расширившейся территории возвели новые храмы, звонницу, мощные каменные стены, разнообразные хозяйственные постройки. Процветавшая обитель постепенно обрастала слободами ремесленников-шорников, кузнецов, плотников, каменщиков, ткачей, гончаров, что и положило начало будущему городку, ставшему волостным административным центром.

В эпоху рьяного богоборчества архитектурный ансамбль православной святыни спасло от разрушения только то, что в 1923 году в этих стенах было учреждено отделение Ростовского государственного музея. Позднее под краеведческую экспозицию отвели Благовещенскую церковь, а в остальных зданиях разместили различные учреждения, производства и жилье. В настоятельских покоях обосновались госбанк и архив. В корпусе братии — общежитие милиции и кондитерский цех. В Сергиевской церкви складировали зерно. В Святых вратах стояла техника райпотребсоюза. На паперти собора соорудили электростанцию.

В 1954 году власти поторопились музей закрыть. Но краеведческая общественность возмутилась и добилась его восстановления сначала в статусе народного, а потом и государственного. В качестве филиала Ростовского музея-заповедника он существует и по сей день. Однако если раньше в его распоряжении находились все здания на территории памятника истории и культуры, то с возрождением обители в 1994 году зона ответственности музея начала сжиматься. И вот теперь остался один небольшой зал на первом этаже северо-восточной Максимовской башни. Но и это помещение ему придется покинуть до 1 июня этого года.

В пестрой череде выстроившихся в тени крепостных стен разнообразных магазинчиков и закусочных скромная музейная вывеска совершенно теряется. Если не знаешь, в какую дверь нужно войти, — вряд ли найдешь. Хорошо, что на пороге меня встречает руководитель филиала музея-заповедника «Ростовский Кремль» Марина Кузьмичева. Глаза у нее очень грустные.

– В этой комнате у нас и галерея, и касса, и рабочее место сотрудников, — переживает Марина Викторовна. — Остается утешать себя тем, что «в тесноте да не в обиде». Большую часть экспонатов нам пришлось отправить на хранение в головную организацию. Из оставшегося немногого к 70-летию Победы подготовим небольшую выставку о героях-земляках — участниках Великой Отечественной войны.

А что будет дальше — никто не знает.

– Нас выселяют, — не скрывает огорчения моя собеседница. — После передачи Церкви всех объектов Борисоглебского монастыря, являющегося памятником федерального значения, нам не нашлось места на здешней территории. Не понятно даже, куда мы переедем, когда истечет срок аренды последнего остающегося за нами помещения. Новая краеведческая экспозиция, концепция которой сейчас разрабатывается, должна разместиться в памятнике местного значения — доме крестьянина Елкина. Это небольшое двухэтажное здание. Нижний этаж его каменный, а верхний — деревянный. К сожалению, оно обветшало и нуждается в большом ремонте. А подрядчики к нему только приступают.

Но главное, находится этот дом далеко от нахоженных туристических троп.

– Шутка сказать, в 1989 году наш филиал обслужил порядка 40 тысяч посетителей. Тогда интерес вызывали чучела зверей и птиц, старинные предметы быта, возможность пройтись по стенам и подняться на смотровую площадку башни, откуда открывался вид на полтора десятка километров окрест. А в прошлом году, когда у нас практически не осталось возможностей для экспозиционной деятельности, число экскурсантов сократилось до пяти тысяч с небольшим. Боюсь, когда мы окончательно окажемся за воротами главной достопримечательности Борисоглеба, станет еще хуже, — печалится Марина Кузьмичева. — Правда, пока нам позволяют хотя бы проводить экскурсии на территории. Но ведь может случиться и так, что при ужесточении монастырского устава это кому-нибудь покажется нежелательным. Между тем примеров совместного использования шедевров древности музеями и религиозными организациями предостаточно. Почему бы не задействовать уже наработанные, вполне успешные практики?

Согласен с коллегой заведующий архитектурным отделом ГМЗ «Ростовский кремль», плотно занимающийся историей церковной культуры и ростовской архитектуры Александр Мельник. Он в первую очередь обеспокоен вопросами сохранения исторического наследия. У реставраторов ушло много сил на выведение грандиозных строений в Борисоглебе из аварийного состояния. К примеру, накренившиеся стены кремля путем поперечных распилов поделили на сектора, затем стянули их стальными тросами, раскачали и привели в вертикальное положение. Операция потребовала титанических усилий и немалых денег. Смогут ли новые владельцы монастыря реализовывать такие же масштабные проекты? Ведь сейчас монашеская братия насчитывает всего 12 иноков, и у каждого свое послушание: кроме каждодневного богослужения нужно свечи изготавливать, обихаживать огород, заниматься пасекой и многое-многое другое.

Правда, при обители с 2012 года действует монастырский музей, но там весь штат — два сотрудника а экспозиционных площадей тоже практически нет.

– В последние годы звучало много негатива, опасений, что братия ограничит посещение, существенно сократит зоны осмотра, — говорит Светлана Лапшина. — Этого не случилось. С утра и до вечера вход на территорию памятника свободный и бесплатный, а охрана в воротах следит лишь за тем, чтобы не проходили пьяные, непотребно выражающиеся, одетые слишком откровенно.

Для Ярославской области не перегнуть палку в этом вопросе чрезвычайно важно. В соответствие с федеральным законом от 30 ноября 2010 года N 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» к 2018 году крупнейшие музеи региона должны освободить находящиеся в их оперативном управлении помещения, на которые претендует митрополия. Взамен должны быть предоставлены равноценные здания. Но подобрать такие, да еще изыскать средства на переезд в сложившейся экономической ситуации очень непросто. Между тем, речь идет о жемчужинах Золотого кольца России.

– Могу заверить, что музеи никто не выселяет, — отмечает директор областного департамента культуры Марина Васильева. — Идет работа по исполнению федерального закона № 327. Мы в настоящее время ведем переговоры с федерацией по выделению средств на эти цели. Вопрос решается.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе