«Невозможно лечить строго по протоколу»

Фото: Анна Лукина

«Русская планета» поговорила с главным онкологом Ярославской области о бесплатных лекарствах для больных, о нехватке специалистов и лечении рака за границей

Светлана Парсегова

8 октября, 2014 19:57

9 мин

Данные Ярославльстата по онкологии пугают: наряду с общим снижением смертности, в регионе продолжается рост смертности среди лиц трудоспособного возраста от новообразований — за прошедший 2013 год он составил 5% по сравнению с 2012 годом. Насколько это критично? За разъяснениями о том, чего действительно стоит опасаться, как себя вести, и на какую помощь можно рассчитывать, если заболеешь, «Русская планета» обратилась к Николаю Ахапкину, главному врачу Ярославской областной клинической онкобольницы, кандидату медицинских наук и главному внештатному онкологу департамента здравоохранения и фармации Ярославской области.

– Николай Владимирович, у нас в регионе действительно растет смертность от рака? Вы тоже наблюдаете такую тенденцию?

– Мы не наблюдаем как раз. Наоборот, по нашей внутрибольничной статистике с 2002 года заболеваемость растет, а смертность от злокачественных новообразований остается примерно на одном уровне: 244–251 человек на каждые 100 тысяч населения в год. В 2011 году, например, 251 человек из каждых 100 тысяч жителей области умер от рака, в 2012 году — 244 человека. Кроме того, при росте заболеваемости растет и уровень выживаемости, когда пациент после проведенного лечения, оперативного вмешательства находится в ремиссии более 5 лет. Если в 2007 году пациентов с длительной ремиссией было 42,8% от общего количества наших больных, то в 2012 году — уже 46%. Разрыв кажется небольшим в цифрах, но в пересчете на человеческие жизни он весьма существенный. При этом ко мне стекаются все истории болезней умерших онкобольных со всей области. Когда их анализируешь, то нередко понимаешь, что причиной смерти стала не онкология.

– Получается, что больных с онкологическими заболеваниями у нас в области лечат как раз неплохо?

– Вас интересует средняя температура по больнице? Если говорить о состоянии противораковой службы в регионе, то здесь я полностью поддерживаю мнение главного онколога России, академика Михаила Давыдова о том, что противораковой службы в России нет. Соответственно, нет ее и у нас в области. Давыдов имеет в виду отсутствие четко выстроенной системы онкологической помощи россиянам, в рамках которой была бы жесткая субординация между организациями и понятное разделение полномочий между учреждениями федеральными и региональными. Сегодня пациент имеет дело с неким гипотетическим врачом общей практики, которому, в отличие от врачей-специалистов, повысили заработную плату, и который должен разобраться один во всем за те несколько минут, что ему отведены нормативами на прием конкретного пациента. А врачи–онкологи тем временем, если они вообще есть в поликлинике, на свои полставки принимают только по направлениям участкового.

– Без направления онколог не примет?

– Вряд ли примет, если только вам повезет. Это неправильно, конечно. Если у вашего участкового в принципе есть так называемая онкологическая настороженность — он вас направит. А если нет? Тогда вы попадаете к онкологу уже на явной стадии заболевания. Диспансеризация населения, даже поголовная, не поможет: во-первых, рак — все-таки в большинстве случаев болезнь пожилого возраста, а на профосмотры направляют работающее население. Во-вторых, и у нас в области, и во всем мире при диспансеризации выявляется менее одного процента всех случаев онкозаболеваний.

– В Ярославской области по-прежнему не хватает врачей-онкологов?

– Как и везде. Даже у нашей больницы, где ситуация с докторами более-менее нормальная, куда стремятся попасть выпускники медакадемии, есть потребность в специалистах. А если говорить в целом по области, то онкологи работают даже не во всех ЦРБ. У нас вообще ни одного онколога нет в Любимском, Большесельском, Брейтовском районах. Другая проблема не менее актуальна: даже если в районе есть онколог, есть диагностическая аппаратура, обследование населения может просто не проводиться или проводиться в очень малых объемах. Например, распространенная патология — рак кишечника. Чтобы поставить диагноз, необходимо пройти обследование — колоноскопию. Если в Ростовском районе в 2013 году было проведено 1861 такое обследование, то в Переславском — всего 54 в 2012 году и 16 — в 2013 году. Почему такой разрыв? В Переславле-Залесском есть и онколог, и колоноскоп, и люди там не меньше болеют, чем в Ростове Великом. Так что многое зависит от отношения руководства ЦРБ в муниципальных районах к проблеме ранней диагностики рака.

– И все-таки тот же Михаил Давыдов не раз говорил в интервью, что оперируют, лечат онкозаболевания в России неплохо, что нет смысла ехать на операцию и лечение за границу, в Израиль или Германию…

– Все так. Пациенту, уже попавшему в поле зрения специалистов нашей клиники, например, оказывается вся необходимая медицинская помощь, на уровне мировых стандартов в лечении рака. Для этого за последние несколько лет установлено самое современное оборудование, врачи постоянно учатся, мы уже 15 лет тесно сотрудничаем с японцами, из них 5 лет — с клиникой медицинского университета города Канадзава. У нас, например, хорошая, современная гистологическая лаборатория, а в 42 российских регионах вообще нет гистологической службы. У нас есть база для лучевого лечения опухолей, современная радиологическая аппаратура для 3D облучения, чего нет в Вологде, Твери, Иванове, Костроме.

– То есть все случаи лечения гражданами России рака за границей — медицинский туризм?

– Я не утверждаю, что все случаи лечения больных со злокачественными новообразованиями за границей — медицинский туризм. Бывает, что хирург отказывается от операции, когда чувствует, что может навредить пациенту, когда не рассчитывает на свои силы. У меня лично в практике были такие случаи, и я знаю примеры, когда эти больные были успешно прооперированы другими хирургами, в том числе за рубежом. Конечно, тяжело врачу принимать такое решение, но здесь у порядочного хирурга действует главный медицинский принцип «не навреди». Каждый пациент индивидуален, один и тот же диагноз дает разные, индивидуальные проявления, у каждого человека болезнь протекает по-своему. Поэтому невозможно успешно лечить людей строго по схеме, по протоколу, как того требует современная система здравоохранения.

– И с бесплатными лекарствами для больных у нас тоже все благополучно?

– Здесь мы стали заложниками системы. Да, больные обеспечиваются бесплатными лекарствами. Но как это происходит? В июле-августе наша онкобольница пишет заявку в областной департамент здравоохранения на медпрепараты для онкобольных, в которых мы, по предварительным подсчетам, будем нуждаться в следующем году. В конце концов, заказанный нами объем лекарств доставляется в область, через госзакупки, аукционы, котировки. Все это — время ожидания, и время немалое. Бывает, что лекарств не хватает, и даже на экстренную закупку уходит много времени, которого у конкретного больного уже нет. Но в целом мы держимся, справляемся, если можно так сказать.

– Пожалуйста, прокомментируйте ситуацию с правилами получения обезболивающих препаратов для онкобольных на поздних стадиях.

– Здесь все организовано правильно. Разговоры о том, что правила нужно сделать более простыми, лояльными — все может привести к упрощению доступа к наркотическим препаратам, чего быть не должно. Свободный доступ — всегда соблазн, особенно для молодых врачей и медсестер. Если специалист знает, что каждая выписанная ампула, каждый укол требуют строгой отчетности, то это создает надежный внутренний барьер для злоупотреблений. Как только упростим процедуру — сразу появятся лазейки. И я за все тридцать с лишним лет в онкологии ни разу не сталкивался с «наркотическими» махинациями среди врачей. Если доктор грамотный, читает, учится, разбирается в современных методах обезболивания — он не будет бояться выписывать наркотики, не начнет отговариваться сложностью бюрократической процедуры, он все назначит вовремя и в нужном количестве. Поэтому я всегда призываю врачей больше учиться, читать, развивать свою компетентность в данном направлении.

– Какие виды злокачественных новообразований чаще всего наблюдаются у ярославцев? Чем себе помочь, чтобы не заболеть?

– На первом месте — рак кожи, меланома. А главный провокатор меланомы — активное ультрафиолетовое облучение, загар под ярким южным солнцем. Поэтому будьте осторожнее на курортах, не увлекайтесь загаром, в том числе в солярии. На втором месте по распространенности в нашей области — рак груди у женщин. Здесь главное — вовремя его обнаружить, поэтому женщинам так важно делать маммографию хотя бы раз в год. Уже до 70% случаев рака молочной железы в Ярославской области мы стали выявлять в начальных стадиях. Сейчас в области есть возможности, современное оборудование для выявления рака внутренних локализаций размером в несколько миллиметров. На третьем месте — рак легких. Известная, хотя и не бесспорная с точки зрения связи с раком рекомендация — бросайте курить. На четвертом и пятом месте по уровню распространенности — опухоли желудка и ободочной кишки. Здесь опять же актуально своевременное обследование при любых подозрениях на неблагополучие, болях — фиброгастроскопия, колоноскопия. Но в целом, что касается канцерогенных факторов окружающей среды и экологии… В 1987 году в Чернобыле я был начальником медслужбы инженерно-технического батальона, несколько месяцев работал практически напротив четвертого энергоблока, когда из средств защиты был только респиратор. И с тех пор живу, работаю, две дочери родились. Так что факторы факторами, но от человеческой индивидуальности, особенностей организма, целого ряда событий, случайностей очень много зависит. В том числе в профилактике и лечении рака.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе